В исследовании, проведённом Emily DiBlasi, рассматриваются три основных фенотипа, составляющих суицидальные мысли и поведение (СМП) – суицидальные идеи, суицидальная попытка и смерть вследствие суицида. Суицидальные идеи определяются как мысли о прекращении собственной жизни, суицидальная попытка – как самоповреждающее, несмертельное поведение с намерением умереть, а самоубийство – как свершившаяся попытка с намерением умереть. Каждый фенотип умеренно наследуется, причем риск во многом обусловлен генетическими вариациями. 

По оценкам Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), ежегодно около 800 000 человек совершают самоубийство. Однако этот показатель занижен из-за стигмы и неточного установления причин смерти. В 2016 г. глобальный стандартизированный уровень самоубийств составил 10,5 самоубийства на 100 000 человек; у мужчин он был выше, чем у женщин. Только 10–15% людей, совершивших попытку суицида, в итоге умирают вследствие суицида, причем 1,6% повторной попытки происходит в течение 1 года и 3,9% в течение 5 лет после предыдущей. Показатели распространенности СМП в течение жизни составляют примерно 9,2% для суицидальных мыслей и 2,7% для суицидального поведения. Соотношение мужчин и женщин по завершённым  суицидам составляет 4:1; при этом по количеству суицидных попыток картина практически противоположная. 

В настоящее время к факторам риска с наиболее убедительными доказательствами эпидемиологической связи с самоубийством относятся злоупотребление наркотиками и алкоголем, наличие нервно-психических расстройств и семейный анамнез. Наиболее распространенные диагнозы психических расстройств у людей, умерших вследствие самоубийства, включают большое депрессивное расстройство, биполярное расстройство, шизофрению и расстройства, связанные с употреблением психоактивных веществ. После выписки из психиатрической больницы уровень самоубийств среди людей с нервно-психическими расстройствами значительно выше – 88 на 100 000; с течением времени он медленно снижается. Однако 98% людей с психическими расстройствами не умирают вследствие самоубийства. Другие значимые факторы риска включают доступ к препаратам, которые могут вызвать летальный исход, неблагоприятные жизненные события, диагнозы хронических и/или неизлечимых заболеваний, предшествующие попытки суицида и негативный детский опыт.

Эпидемиологические и биометрические исследования показывают, что суицидальные мысли, попытка суицида и смерть вследствие суицида имеют различную этиологию. В последние годы был достигнут очевидный прогресс в ее изучении: ключевым открытием стало то, что СМП, по-видимому, является полигенным состоянием, в риск развития которого вносит вклад множество генетических локусов с различными эффектами. К сегодняшнему дню более 2 500 генов разной степени важности были связаны с наследованием склонности к самоубийству. Предварительные анализы генов, полученные в результате полногеномных ассоциативных исследований GWAS по суицидальным мыслям и поведению, свидетельствуют об ассоциации с регуляцией обмена глюкозы, регуляцией локализации белков и другими путями клеточного цикла. Недавний метаанализ исследований, изучающих суицидальные мысли, показал, что они имеют низкую прогностическую ценность для суицида, а недавний обзор моделей прогнозирования попыток показал, что прогностические оценки для суицидального поведения очень высоки (> 0,8), тогда как положительные прогностические оценки для суицида почти полностью отсутствуют. 

Согласно объединенным данным семейных и близнецовых исследований, а также исследований с усыновленными детьми, наследуемость суицидальных мыслей и поведения может быть оценена в диапазоне от 30 до 55%. Риск попытки суицида увеличивается в 5 раз у детей, чьи родители демонстрируют суицидальное поведение. В одном из анализов данных шведского регистра людей, родившихся между 1973 и 2001 гг., генетические факторы были признаны основными факторами передачи суицидальных мыслей и поведения из поколения в поколение. Другое значимое исследование, опирающееся на данные шведского регистра, обнаружило, что передача суицидального поведения в равной степени обусловлена генетическими и средовыми влияниями, а также что родительские психические расстройства и расстройства, связанные с употреблением психоактивных веществ, объясняют до 40% эффекта генетической передачи СМП следующему поколению. 

Крупнейший GWAS по суицидам в США выявил два геномных значимых локуса; наследуемость суицидов была оценена в 25%. GWAS, проведенный в Японии, не выявил значимых локусов, но наследуемость суицидов была оценена выше – в 35–48%. В крупнейшем GWAS по суицидальным мыслям и поведению лица с суицидальными мыслями/селфхармом (7,2% случаев были также случаями суицидальных попыток) сравнивались с контрольной группой: были выявлены три локуса, отвечающие критериям геномной значимости; наследственность на основе SNP оценивалась в 7,6%. Крупнейшее европейское GWAS по попыткам суицида выявило три геномных значимых локуса, связанных с суицидальным поведением. Анализ полигенных шкал риска показал, что имеется генетическая связь между риском развития большого депрессивного расстройства и суицидального поведения. Генетический риск при развитии большого депрессивного расстройства повышается у лиц, совершивших попытку самоубийства в рамках различных психиатрических состояний. Большое депрессивное расстройство – наиболее распространенное психическое расстройство (распространенность ~ 16%), и СМП являются его неотъемлемой частью. 

В настоящее время проводится первый совместный метаанализ GWAS, включающий более 29 000 случаев попыток суицида. Это исследование поможет прояснить генетическую архитектуру суицидального поведения и изучить его связь с психическими расстройствами. 

Автор перевода: Туровская Т. М.

Редактура: Явлюхина Н. Н.

Источник: Emily DiBlasi, Jooeun Kang, Anna R Docherty. Genetic contributions to suicidal thoughts and behaviors.
PMID: 34030748
PMCID: PMC8477225
DOI: 10.1017/S0033291721001720