Теории, включающие участие мозжечка в патофизиологических процессах шизофрении, имеют достаточно долгий путь взлетов и падений в истории психиатрии. Между тем, в настоящее время появились предварительные результаты исследований, предполагающих, что модуляция активности мозжечка может облегчать симптомы шизофрении.
В одной из своих основополагающих работ, “Dementia praecox and paraphrenia”, Э. Крепелин отмечал, что шизофрения может сопровождаться признаками поражения мозжечка, а именно: нарушениями поддержания равновесия, шатанием, адиадохокинезией и тремором. Крепелин, в том числе, ссылается и на других исследователей, таких как Клиппель и Лермитт. В то время мозжечок рассматривался исключительно с точки зрения участия в моторных функциях, которые считались менее важными для клинической картины психических расстройств. Появление медикаментов для лечения шизофрении еще более отодвинуло в тень мозжечок и первичные моторные симптомы, связанные с его поражением.
Поэтому, обнаружение нарушений в мозжечке во время первых исследований по нейровизуализации при шизофрении стало большой неожиданностью. Weinberger с коллегами обнаружили признаки атрофии, в основном, в черве мозжечка. Однако в последующих работах значимые различия с контролем вообще отсутствовали. Непонятно, можно ли считать эти результаты осмысленными, так как авторы могли исключать какие-то наблюдения в связи с алкоголизмом или употреблением наркотиков пациентами. Тем не менее, было выдвинуто предположение, что нарушения в работе мозжечка могут быть связаны с патогенезом шизофрении. Возможно, это объясняется недавно открытым влиянием мозжечка на дофаминергическую систему. Кроме того, некоторые учёные предположили, что электрическая стимуляция мозжечка может носить терапевтический эффект. Но в последующие годы о роль мозжечка снова была забыта на фоне более “важных” и “убедительных” открытий.
В 90-х гг. снова возник интерес к данной теме. Было выяснено, что функции мозжечка несколько шире, чем исключительно сенсомоторная область. К настоящему времени считается, что мозжечок действует как некая “универсальная мозжечковая трансформация”, которая генерирует и обновляет внутренние модели-предсказания для различных модальностей – моторных, когнитивных, аффективных. По мнению Andreasen и коллег, предложивших гипотезу “когнитивной дисметрии”, нарушения в функционировании мозжечково-таламо-кортикального контура могут привести к нарушению координации или потери связей между стимулами разных модальностей, в результате чего могут развиваться разные симптомы, такие как бред, галлюцинации и когнитивный дефицит. Таким образом, дисфункция мозжечка может играть важную роль в патогенезе при шизофрении.
Спустя почти 40 лет передовые методы нейровизуализации продемонстрировали, что шизофрения действительно связана со структурными и функциональными нарушениями мозжечка: уменьшением содержания серого вещества, изменением связи в мозжечково-таламо-кортикальном контуре. Причем такие признаки наблюдаются у пациентов с высоким риском наиболее тяжёлых функциональных исходов.
Недавно было показано, что оптогенетическая стимуляция мозжечка у крыс приводит к восстановлению нейронной активности в медиальной лобной доле. Другое исследование продемонстрировало наличие прямых связей между ядрами мозжечка и дофаминергическими узлами мозга. Причем оптогенетическая стимуляция приводила к модуляции поведения, связанного с вознаграждением. Эти результаты и поставили вопрос о том, наступило ли время клинического применения знаний об участии мозжечка в патогенезе шизофрении.
Некоторые исследования по этой теме уже проводятся. Так, еще в 1980 году Heath и его коллеги сообщали об улучшении состояния 15 пациентов с шизофренией, которым имплантировали стимулятор мозжечка.
В 2010-х годах исследования в этом направлении продолжились. Изучались последствия стимуляции мозжечка, причем почти исключительно червя мозжечка. В большинстве случаев такое воздействие приводило к улучшению негативных симптомов. Сообщалось об улучшении когнитивных функций, в том числе, внимания, зрительных функций и ориентации в пространстве, а также процедурного обучения. Однако, к сожалению, ни в одном исследовании не учитывались возможные различия между первичными симптомами и их аналогами, вызванными лекарственными препаратами. Кроме того, во многих из них была нарушена методология в части, связанной с рандомизацией.
Учитывая всё вышеизложенное, можно полагать, что есть все основания для дальнейшего изучения возможностей модуляции мозжечковой активности в качестве терапевтического вмешательства при шизофрении.
Автор перевода: Колодяжная А.
Источник: Escelsior A. et al. Modulation of Cerebellar Activity in Schizophrenia: Is It the Time for Clinical Trials?. – 2019.