В романе «Молчание ягнят» (1988 г.) один из самых известных психиатров в мировой поп-культуре Ганнибал Лектер, убийца-людоед, предлагает своей собеседнице, психологу из ФБР, диагностическую задачу – просит ее поставить диагноз его соседу по палате в психиатрическом стационаре. Не дожидаясь ответа, Лектер указывает на важный момент: «Вы чувствуете, как от него пахнет? Специфический запах пота, напоминающий козлиный, – это транс-3-метил-2-гексеновая кислота. Запомните: это запах, характерный для шизофрении».

 

Что имел в виду доктор Г. Лектер?

 

Представление о том, что дурной запах сопровождает душевную болезнь, типично для фолк-психиатрии всех времен. Эволюционная психология объясняет отвращение к некоторым запахам тем, что плохой запах сигнализирует о возможной угрозе инфекции. Психический распад, так же как и разложение материи, должен порождать отталкивающий запах. Это бытовое, дилетантское обобщение проникает в научную психиатрию Нового времени.

 

Эскироль в 1805 г. говорит об этом как о чем-то само собой разумеющемся: «Обычно у сумасшедших зловонный запах» [1].

 

Найт в 1827 г. уточняет, на что этот запах похож: «Запах, который я уловил, удивительно похож на запах кошачьей мочи» [2]. Он же отмечает другое сходство, не с мочой, а с металлом: «Я хорошо знаю одного джентльмена, запах кожи которого иногда напоминает едва заметный запах, остающийся на руках после новой и неокрашенной латуни. Все эти люди страдают от тяжелых заболеваний, поэтому я склонен рассматривать такие запахи как симптомы психического расстройства» [3].

 

Психиатр Анри Дагоне в учебнике 1862 г. пишет, что сатириаз, т. е. эротическая мания у мужчин, сопровождается характерным «запахом козла» [4]. Дагоне также упоминает особенный запах, когда пишет о состоянии кожи пациентов: «Кожа грубая, толстая и словно покрыта желтоватым лаком; ее выделения распространяют особый, очень сильный и специфический запах, свойственный всем идиотам» [5].

 

О коже психически больных пишет доктор Адриан Февр в статье 1876 г. Запах пота, выделяемого кожей душевнобольных, сочетает в себе запахи «сжатых рук», диких животных и мышей [6].

 

Предпринимались попытки химически определить причину необычного, «психиатрического» запаха. Описан случай пациентки, источавшей во время приступов истерии запах фиалок. Врач положил носовой платок на ее тело во время приступа, дал платку пропитаться потом, а затем провел дистилляцию в лаборатории. Ожидалось, что подтвердится гипотеза, согласно которой причина запаха – эфиры масляной кислоты, и что дистиллят будет пахнуть ананасом. У дистиллята был другой запах, но после добавления соды получился запах ананаса [7].

 

Неполадки в нервной системе, по идее, должны влиять не только на запах пота и кожи. Соответствующие изменения отмечали и в запахе кала: «Всем известно, что из-за страха, пережитого человеком, его кал и кишечные газы невыносимо воняют. Это характерно и для женщин с истерическими нервными приступами» [8]. 

 

Однако запах, свойственный истерическим припадкам, не такой уж невыносимый. Волосы женщины в момент «кризиса» приобретают, по мнению внимательного диагноста, «озоновый запах электрической машины, работающей в сухую погоду» [9].

 

Запахи значительно разнились, и, судя по всему, врачам больше нравился запах богача, а не бедняка.

 

Почему психически нестабильные люди странно пахнут? Одно из предложенных объяснений связывало запах с отравлением. Все проблемы с головой и нервами – из-за отравления.

 

Иоганн Тудихум, изучавший биохимию мозга, считал, что головная боль чаще всего вызвана ядом, накопившимся в черепе. И не только боль, но и безумие: «Многие формы безумия, несомненно, представляют собой внешние проявления воздействия на мозговую субстанцию ядов, ферментированных в организме, точно так же как психические отклонения, сопровождающие хроническую алкогольную интоксикацию, являются накопленными эффектами сравнительно простого яда, ферментированного вне организма» [10].

 

Многие яды, как известно, обладают запахом. Почему бы не предположить, что яды, вызывающие безумие, влияют на запах тела? Кроме того, врачи были убеждены, что у всех нервнобольных из-за плохого обмена веществ всегда нарушено пищеварение. В сочетании с расстройством метаболизма интоксикация дает дурной аромат.

 

К этому добавляются особенности образа жизни многих пациентов. Они хронически недоедали и редко мылись. Следовательно, проблема плохого запаха психиатрического пациента решается крайне просто: «Желчегонное средство, принятое несколько раз, частое купание, а также галлон или два галлона молока и говяжьего чая быстро изгонят все запахи душевнобольных» [11].

 

Британский психиатр Дэниел Тюк считал, что перед приемом ванны пациентам полезно пропотеть: «Как и другие функции, у душевнобольных часто нарушена функция кожи, и ее ненормальная секреция приводит к появлению неприятного запаха. Кожа пациента часто бывает сухой и шершавой одновременно. Если вызвать потоотделение и после этого принять ванну, запах может значительно ослабнуть. Известно много разнообразных мнений относительно того, существует ли запах, характерный для душевнобольных» [12].

 

Непреодолимая сложность диагностики по запаху заключается в том, что обоняние субъективно. Запахи невозможно классифицировать так же строго и однозначно, как формы и размеры предметов. Врачи XIX в. признавали это и нередко выражали сомнение в том, что специфический запах безумия вообще существует.

 

Например, британский психиатр Джордж Блэндфорд соглашался с тем, что при острой мании часто наблюдаются «невыносимые миазмы, особенно у женщин». Если пациент тучный, запах может сохраняться и вне фазы обострения. А если пациент к тому же принадлежит к низшему классу и ходит постоянно в одной и той же одежде, запах становится особенно неприятным. Вместе с тем Брэдфорд пишет: «Существование запаха, свойственного душевнобольным, исходящего от каждого больного, лично мне подтвердить не удалось. Возможно, мое обоняние не такое острое, как у других, хотя я об этом и не подозреваю; но я убежден, что видел душевнобольных дам и джентльменов, которые, умываясь и одеваясь как другие люди, были так же свободны от запаха, как и здоровые, сидевшие с ними за одним столом и не подозревавшие, что сидят рядом с больными» [13].

 

Иногда авторы статей второй половины XX в. в списке старых работ, утверждающих наличие запаха безумия, почему-то приводят забавный рассказ, опубликованный в 1917 г. в медицинском журнале посреди весьма серьезных статей. Рассказ начинается с того, что пассажир поезда развлекает попутчиков историей о своей собаке. Однажды он заметил, как она реагирует на людей со странностями, а потом сам уловил особенный запах душевнобольных. Он стал изучать вопрос, систематизировал запахи и теперь может с завязанными глазами определять слабоумных и душевнобольных. Когда выяснилось, что в поезде едут нервнобольные, он предложил слушателям самолично убедиться в силе его диагностической системы. Он достал образцы запахов, объяснил, какой запах соответствует какой болезни, потом завязал собеседникам глаза и для чистоты эксперимента вышел на остановке на платформу. Пассажиры должны были по запаху определить, кто стоит перед ними – больной или здоровый. Когда эксперимент закончился – никто не ответил верно – выяснилось, что автор оригинальной системы диагностики исчез навсегда, забрав с собой все деньги и ценные вещи попутчиков. Рассказ заканчивается насмешливой фразой кондуктора: «Даже не принюхиваясь, понятно, кто здесь идиот» [14].

 

Тем не менее диагностику по запаху всерьез практиковали в XX в. Например, в больнице австралийского города Сидней в 1920 гг. была комната для уточнения диагноза. В тех случаях, когда врачи были не уверены в своем решении, пациента помещали в эту комнату – идеально вычищенное, выбеленное помещение без запахов. К пациенту приходил медик и нюхал его – если имел место специфический запах, значит, пациент не симулировал [15].

 

В новую, психофармакологическую эру, одна из первых публикаций, в которой упоминается запах психически больного человека, была посвящена действию недавно изобретенного мепробамата. На конференции в Атланте врач из больницы штата Миссисипи делилась опытом применения мепробамата и между прочим сказала, что из 301 пациента, участвовавшего в исследовании, 4 после приема мепробамата перестали пахнуть как скунс [16].

 

Дезодорирующему эффекту антипсихотиков было посвящено отдельное исследование 1960 г. Для эксперимента отобрали самых дурно пахнущих пациентов, в т. ч. больных шизофренией и алкоголизмом. Они принимали ацетофеназин в течение месяца. Три исследователя ежедневно нюхали пациентов. Почти у всех запах исчез, причем наиболее сильный эффект наблюдался у пациентов с шизофренией. Из этого делался вывод – если правы те, кто считает, что при шизофрении меняется метаболизм, то антипсихотик способен каким-то образом влиять на метаболизм, вследствие чего пропадает неприятный запах [17]. 

 

Год спустя в том же журнале была опубликовано исследование с обратным результатом. Пять пациентов с шизофренией принимали мепробамат, тетрабеназин, ацетофеназин – никаких изменений в клиническом состоянии не произошло, а дурной запах никуда не делся [18]. 

 

Почти тогда же публикуется центральное исследование в истории изучения запаха безумия. Статья под названием «Демонстрация особенного запаха пота пациентов с шизофренией» начинается со слов: «Многие высказывались на тему странного запаха, который стоит в палатах для неизлечимо больных в психиатрических больницах» [19]. Интересно, что в числе ссылок на высказывания по этому вопросу есть и ссылка на юмореску про жулика в поезде.

 

Само исследование основано на следующем рассуждении – если есть специфический запах, можно попытаться выявить его причину, а затем потянуть за эту нить и прийти к пониманию физиологической природы и причин шизофрении.

 

В исследовании участвовали 14 больных шизофренией, от которых исходил сильный запах (стаж болезни – 20 лет, 10 лет в стационаре), и, в качестве контрольной группы, 14 непахнущих пациентов без шизофрении.

 

В коробке для крыс сделали два отсека – с вознаграждением (вода) и без. Перед отсеком с вознаграждением разместили образец пота, собранного с кожи пациента. Помимо крыс, в качестве анализаторов запаха выступали 3 химика, которые должны были сгруппировать предоставленные им образцы. 

 

Крысы и химики подтвердили проверяемую гипотезу – специфический запах существует. Теперь оставалось понять, что именно пахнет.

 

Ответ на этот вопрос был дан в исследовании 1969 г.: «Вещество, вызывающее особенный запах пота у больных шизофренией, было выделено и идентифицировано как транс-3-метил-2-гексеновая кислота с помощью газовой хроматографии, масс-спектрометрии и спектроскопии ядерного магнитного резонанса» [20].

 

Но воспроизвести это исследование не удалось. Можно сказать, что открытие было опровергнуто или как минимум поставлено под сомнение. Первое сообщение о невозможности воспроизвести результаты исследования опубликовали в 1970 г. [21], а в 1973 г. был проведен более сложный эксперимент, давший отрицательный результат. В ходе эксперимента выяснилось, что транс-3-метил-2-гексеновая кислота содержится и в поте шизофреников, и в поте здоровых людей. После инъекции этого вещества оно метаболизировалось одинаково у больных и здоровых [22].  

 

Хотя в исследовании 1969 г. об этом не говорилось, обнаружение транс-3-метил-2-гексеновой кислоты косвенно подтверждало одну из версий дофаминовой гипотезы шизофрении. Дело в том, что транс-3-метил-2-гексеновая кислота – это метаболит 6-гидроксидофамина. При поломке дофаминовой системы образуется много 6-гидроксидофамина, а дофамин перестает в достаточной мере индуцировать адреналин. Из-за неадекватной активации адреналиновой системы ломается система вознаграждения, в результате чего возникают дефицит целенаправленного мышления и дефицит положительного аффекта. Если считать, что суть шизофрении в нарушении ассоциативности и аффективности, то тогда все сходится и от запаха транс-3-метил-2-гексеновой кислоты можно провести причинно-следственную линию к первоэлементам болезни [23].

 

В рассуждениях на эту тему сложно остаться в рамках биохимии, не коснувшись концептуальных вопросов, актуальных не только для диагностики шизофрении, но и для всей науки о психических болезнях. Автор статьи, опубликованной в 1980 г. в журнале Orthomolecular Psychiatry, пытается понять, как вонючее вещество может синтезироваться в организме человека, и в итоге приходит к выводу, что для однозначного ответа на этот вопрос нужно для начала определить, что такое шизофрения: «Некоторые проблемы, возникающие при попытке выяснить этиологию шизофрении, могут быть частично связаны с тем, что шизофрения является огромной “свалкой” для множества заболеваний, имеющих, несмотря на то, что происхождение каждого уникально, ряд общих клинических проявлений. Возможно, нам следует группировать пациентов по таким диагностическим категориям, как “шизофрения с запахом палаты для неизлечимо больных” или “шизофрения с выделением 3,4-диметоксифенилэтиламина”, и изучать их биохимию по отдельности» [24].

 

В конце ХХ в. под диагностикой по запаху обычно понимают интуитивный подход к постановке диагноза. Запах в таком словоупотреблении означает что-то вроде «ауры», исходящей от человека. Классический текст об интуитивной диагностике – статья голландского врача Хенрикуса Рюмке 1941 г. «Ядерный симптом шизофрении и прекокс-чувство» [25].

 

Рюмке пишет, что врачу нужно ориентироваться на «прекокс-чувство» (очень раннее чувство), т. е. на угадывание «специфического шизофренического цвета» у психического состояния пациента. Уникальное сочетание особенностей аффекта, нарушений мыслительного процесса и психомоторики, личная атмосфера человека – все это можно только почувствовать. Следовательно, хорошим врачом считается мастер интуиции, улавливающий в позе, движениях, мимике пациента признаки того, что он находится в особенных отношениях с внешним миром. 

 

С точки зрения Рюмке, фундаментальное качество шизофрении – ослабление социального инстинкта. Все люди обладают природной склонностью к социальному контакту, а если ее нет, то человек болен. Прекокс-чувство тестирует, есть ли эта склонность.

 

Для постановки правильного диагноза психиатру нужно внимательно следить за собственными переживаниями. Как писал Рюмке, «болезнь пациента почти незаметно производит те же звуки в докторе». С маньяком доктор чувствует маниакальное возбуждение, с дементным пациентом доктор сам начинает заговариваться и медленно соображать.

 

О диагностической интуиции, т. е. о способности поставить диагноз по общему впечатлению, писал Бинсвангер. Минковский в книге о шизофрении приводит пространную цитату из Бинсвангера о «диагнозе по ощущению» и соглашается с этим методом: «Исследователь проникает в человеческую личность, во все, что в ней есть живого и мертвого, как в некое единое целое, воспринимая ее в едином акте посредством чувства» [26].

 

Блейлер тоже учил об интуиции, которая востребована не при диагностике, а при составлении прогноза. У опытного психиатра есть Gefühlsprognose – «прогностическое чутье». Блейлер ставит это слово в кавычки, намекая на то, что это лишь иносказание [27].

 

Все упомянутые авторы и их единомышленники имели в виду интуицию. Так получилось, что для выражения их мысли употреблялось русское слово «запах». «Чутье» и «нюх» – взаимозаменяемые слова, но из-за того, что у поисков запаха болезни в психиатрии есть своя примечательная история, возникла путаница. Максимально ненаучное отношение к диагностике (философ науки Карл Гемпель приводил метод Рюмке как иллюстрацию того, насколько слаб научный принцип в психиатрии) обозначают тем же словосочетанием, что и продолжающиеся попытки создать предельно материалистический, объективный метод выявления патологии.

 

Новое движение в этом направлении связано с изучением телесных эманаций другого типа – не запаха, а выдыхаемого воздуха. Первыми зашли в эту тему советские ученые. В 1989 г. в «Журнале невропатологии и психиатрии» была опубликована статья с результатами хроматографического исследования выдоха пациентов с маниакально-депрессивным психозом и шизофренией [28]. У пациентов с шизофренией обнаружили повышенный уровень пентана в выдохе, что говорит об изменении процесса перекисного окисления липидов [29].

 

В последующих статьях советские ученые писали, что прием лекарств снижает уровень перекисного окисления липидов [30] и что в депрессивной фазе у молодых пациентов этот уровень выше, чем у пациентов старше 50 лет [31].

 

Объяснить это явление можно с помощью мембранной фосфолипидной гипотезы шизофрении. В 1970 гг. предположили, что в шизофрении виноват дефицит простагландина, вещества, которое образуется из жирных кислот мембраны клетки [32]. Вследствие недостаточного поглощения или чрезмерного разрушения мембранных фосфолипидов и изменений в мембранном фосфолипидном составе может увеличиваться содержание углеводородов (пентан). Небольшая молекула углеводорода легко проходит через клеточные мембраны в кровоток, переносится оттуда в легкие и затем выдыхается [33, 34].

 

Но это все-таки не то же самое, что запах. О запахе не забыли, правда, идея с транс-3-метил-2-гексеновой кислотой в начале XXI в. не очень популярна. Связь этого вещества с шизофренией по-прежнему неясна, и есть мнение, что ее вообще не существует.

 

«Это соединение нельзя считать абсолютным маркером шизофрении, поскольку оно не всегда присутствует у всех пациентов и, сверх того, также присутствует, хотя и в более низких концентрациях, в запахах тела у пациентов с другими психическими заболеваниями и в контрольных группах. Хотя его нельзя считать надежным маркером, у людей, страдающих шизофренией, существует тенденция к выработке ненормального количества этого соединения, поскольку при шизофрении его концентрация повышается» [35].

 

Наука о человеческом поте, о белках в поте и о том, чем они отличаются от белков в крови, еще не сильно развита. Но какие-то специфические характеристики пота при шизофрении иногда находят. Например, в поте больных людей выявили повышенное количество 17 белков [36].

 

Есть версия, что запах испускают какие-то стероидные соединения, например андростенон или андростенол. При шизофрении они в избыточном количестве присутствуют в поте, человек со временем привыкает к собственному запаху, чувствительность снижается, и к тому же из-за шизофрении ухудшается обонятельный процессинг [37]. Может быть, чувствительность зависит от фазы болезни – в начале заболевания она повышена (бред отравления газом иногда может основываться на том, что больной чувствует собственный запах), а потом снижена (непонятно из-за чего – из-за возраста? Из-за длительного приема антипсихотиков?).

 

Вместе с силой симптомов повышается степень ольфакторной дисфункции, в итоге вырабатывается толерантность к зловонию. Предполагается, что дефекты обоняния могут иметь диагностическое значение: «По нарушению идентификации запаха можно проводить различие между психическими расстройствами, поскольку оно не наблюдается при биполярном расстройстве, тяжелой депрессии, психозах, связанных с шизофренией, или нервной анорексии. Нарушение идентификации запаха наблюдается у пациентов с шизофренией, и дефект такого рода также очевиден при нейродегенеративных расстройствах, таких как болезнь Альцгеймера и болезнь Паркинсона» [38].

 

Измерять чувствительность к запахам сложно. Есть много нюансов, например такой – его описание неплохо смотрелось бы на страницах «Молчания ягнят», с цитаты из которого мы начали – в разные фазы менструального цикла ноздри по-разному улавливают запахи.

 

«Существует четкая закономерность изменений в течение менструального цикла, отмеченная асимметрией в пользу правой ноздри во время менструации, когда уровни эстрадиола и прогестерона понижены, асимметрией в пользу левой ноздри во время овуляции, когда уровень эстрадиола повышен, а уровень прогестерона понижен, и отсутствием асимметрии в середине лютеальной фазы, когда уровень эстрадиола снижается, а уровень прогестерона повышается» [39].

 

Ссылки:

 

1. Esquirol E. Des passions considérées comme causes, symptômes et moyens curatifs de l’aliénation mentale [Paris, 1805]. P. 19.
2. P. S. Knight “Observations on the causes, symptoms, and treatment of derangement of the mind, founded on an extensive moral and medical practice in the treatment of lunatics” London 1827 P. 121.
3. ibid, P. 121-122.
4. H. Dagonet “Traite elementaire et pratique des maladies mentales suivi de considerations pratiques sur l’administration des asiles d’alienes” 1862 P. 287.
5. ibid, P. 485.
6. M.  le  Dr  Adrien  Fevre “Des alterations du systeme cutane dans la folie” // Annales médico-psychologiques, 1876.
7. Hammond WA. The odor of the human body, as developed by certain afflictions of the nervous system. Trans Amer Neurol Assoc 1877;2:17–23.
8. Monin E. Essai sur les odeurs du corps humain dans l’état de santé et dans l’état de maladie. Paris: Carré; 1885. P. 80.
9. ibid, P. 33.
10. A treatise on the chemical constitution of the brain : based throughout upon original researches by Thudichum, J. L. W. (John Louis William) London 1884 P. xiii.
11. Hutton T.J. The Value of Clinical Odors // New York Med J 1878;28:268–72.
12. Odour of the insane // Dictionary of Psychological Medicine de Tuke (1892).
13. G. F. Blandford “Insanity and its treatment : lectures on the treatment, medical and legal, of insane patients”, New York, 1886 P. 293.
14. Clark, L. P. The Odor of the Peculiars, Med. & Surg. 1:1091-1094, 1917.
15. Parkinson CK. Distinctive odour in mental illness. Med J Austr 1969;2:1078.
16. New Drug Is Calming // Science Newsletter 69, 1956 P. 7.
17. Gouldman C, Rutherford A. Effects of a drug on the body odor of the chronically mentally ill. Amer J Psychiatr 1960;117:354–5.
18. Smith K., Moody A. C. The effect of meprobamate (Miltown®), RO 1-9569/12 (Nitoman®), and SCH-6673 (Tindal®) on the odor of schizophrenic sweat //American Journal of Psychiatry. – 1961. – Т. 117. – №. 11. – С. 1034-1035.
19. Smith K, Sines JO. Demonstration of a Peculiar Odor in the Sweat of Schizophrenic Patients. AMA Arch Gen Psychiatry. 1960;2(2):184–188.
20. Smith K., Thompson G. F., Koster H. D. Sweat in schizophrenic patients: Identification of the odorous substance //Science. – 1969. – Т. 166. – №. 3903. – С. 398-399.
21. Perry T. L. et al. Failure to detect trans-3-methyl-2-hexenoic acid in the sweat of schizophrenic patients //Clinica Chimica Acta. – 1970. – Т. 30. – №. 3. – С. 721-725.
22. Gordon, S. G.; Smith, K.; Rabinowitz, J. L.; Vagelos, P. R. (July 1973). “Studies of trans-3-methyl-2-hexenoic acid in normal and schizophrenic humans”. Journal of Lipid Research. 14 (4): 495–503.
23. Stein L., Wise C. D. Possible etiology of schizophrenia: Progressive damage to the noradrenergic reward system by 6-hydroxydopamine //Science. – 1971. – Т. 171. – №. 3975. – С. 1032-1036.
24. Roberts, M.A., 1980. Some possible pathways for the synthesis of trans-3-methyl-2 hexenoic acid. Orthomolecular Psychiatry 9 (2), 129–134.
25. Rumke H. C., Neeleman J. The nuclear symptom of schizophrenia and the praecoxfeeling //History of psychiatry. – 1990. – Т. 1. – №. 3. – С. 331-341.
26. Минковский Э. Шизофрения. Психопатология шизоидов и шизофреников — М.: ИД «Городец», 2017. С. 57.
27. Блейлер Die Prognose der Dementia praecox (Schizophreniegruppe) //  Allgemeine Zeitschrift für Psychiatrie, Berlin, 1908.
28. Ковалева Е.С. et al. «Изучение процессов перекисного окисления липидов у больных эндогенными психозами с помощью газовой хроматографии» // Журнал невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова, 89,1 (1989): 99-103.
29. Узбеков М. Г. Перекисное окисление липидов и антиоксидантные системы при психических заболеваниях. Сообщение II //Социальная и клиническая психиатрия. – 2015. – Т. 25. – №. 4. – С. 92-101.
30. Ковалева Е.С. et al. «Динамика процессов перексиного окисления липидов в организме больных шизофренией» // Журнал невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова, 89,5 (1989): 108-10.
31. Ковалева Е.С. et al. «Динамика процессов перексиного окисления липидов в организме больных маниакально-депрессивным психозом» // Журнал невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова, 88,4 (1988): 69-71.
32. Fenton W. S., Hibbeln J., Knable M. Essential fatty acids, lipid membrane abnormalities, and the diagnosis and treatment of schizophrenia // Biological psychiatry. – 2000. – Т. 47. – №. 1. – С. 8-21.
33. Phillips M,  Sabas M,  Greenberg J. Increased pentane and carbon disulfide in the breath of patients with schizophrenia, J. Clin. Pathol., 1993, vol. 46 (pg. 861-864).
34. Phillips M,  Erickson GA,  Sabas M,  Smith JP,  Greenberg J. Volatile organic compounds in the breath of patients with schizophrenia, J. Clin. Pathol., 1995, vol. 48 (pg. 466-469).
35. Comandini BF P. et al. Identification of schizophrenic patients by examination of body odor using gas chromatography-mass spectrometry and a cross-selective gas sensor array // Med Sci Monit. – 2005. – Т. 11. – №. 8. – С. 375.
36. Raiszadeh MM, Ross MM, Russo PS, Schaepper MA, Zhou W, Deng J, et al. Proteomic analysis of eccrine sweat: implications for the discovery of schizophrenia biomarker proteins. J Proteome Res. 2012 Apr;11(4):2127–39.
37. Brewer W. J. et al. Olfactory sensitivity through the course of psychosis: relationships to olfactory identification, symptomatology and the schizophrenia odour // Psychiatry research. – 2007. – Т. 149. – №. 1-3. – С. 97-104.
38. Nguyen A. D., Shenton M. E., Levitt J. J. Olfactory dysfunction in schizophrenia: a review of neuroanatomy and psychophysiological measurements // Harvard review of psychiatry. – 2010. – Т. 18. – №. 5. – С. 279-292.
39. Purdon S. E., Klein S., Flor-Henry P. Menstrual effects on asymmetrical olfactory acuity // Journal of the International Neuropsychological Society. – 2001. – Т. 7. – №. 6. – С. 703-709.

 

Автор текста: Филиппов Д. С.

 

Редактура: Явлюхина Н. Н.